Введение

Для полноценного психического развития и функционирования человеку необходим приток различных стимулов: сенсорных, эмоциональных, когнитивных и др. Их дефицит приводит к неблагоприятным последствиям для психики.

Проблема депривации исторически изучалась применительно к детям, воспитывавшимся в учреждениях интернатного типа. Отставание в развитии таких детей, наблюдаемое по ряду параметров, связывалось в первую очередь с обедненностью эмоциональной среды вследствие недостатка общения с близким взрослым. Такая эмоциональная депривация считалась негативным фактором развития.Сегодня данное явление рассматривается гораздо шире.

С депривацией сталкиваются практически все люди, и намного чаще, чем может показаться на первый взгляд. Депрессии, неврозы, соматические заболевания, лишний вес… Нередко корни подобных проблем связаны с дефицитом ярких красок в жизни человека, недостатком эмоционального общения, информации и т. п. Но истинные причины нарушений зачастую остаются невыявленными.

Известно, что условием нормального психического развития является общение с людьми. Примеры «детей Маугли» подтверждают это. Но каковы последствия социальной изоляции для психики уже взрослого человека? Всегда ли депривация связана со специфическими, экстремальными ситуациями? Исследования показывают, что это явление гораздо более распространенное, чем представляется, особенно в условиях современного общества. С социальной депривацией могут сталкиваться люди, живущие в большом городе и имеющие множество социальных контактов.

Трудность распознавания депривации в том, что она часто носит скрытый характер, выступает под разными масками. В таких случаях употребляют даже специальный термин – «маскированная депривация». На фоне внешне благоприятных условий жизни человек может испытывать внутренний дискомфорт, связанный с невозможностью удовлетворения значимых для него потребностей. Такая длительная психотравмирующая ситуация может привести к неврозу и т. п. Причем подлинные причины нарушений часто остаются скрытыми не только от окружения, но и от самого человека.

Понимание феномена депривации позволяет лучше видеть источники многих психологических проблем и, следовательно, пути их решения.

В последнее время появляются работы, посвященные отдельным видам депривации. Так, исследователи «образовательной депривации», изучая причины негативного отношения детей к школе, ставят вопрос следующим образом: какие важнейшие потребности блокируются в условиях образовательного учреждения?

Одна из «классических» психологических проблем – проблема смыслов. Почему человек задается вопросом о смысле своего существования? Почему он чувствует порой оторванность от всего мира, так называемое экзистенциальное одиночество? Что за потребности не находят своего удовлетворения в этом случае? Иначе говоря, в чем причины экзистенциальной депривации?

Все это показывает, что проблема депривации широка и многогранна. Отдельные исследования отражают, как правило, те или иные стороны данного явления. В нашу задачу входит показать феномен депривации в целом, многообразие его проявлений и вместе с тем их внутреннюю общность.

В книге анализируются как классические исследования де-привации, так и работы современных авторов, касающиеся ее отдельных сторон. Также рассматриваются те аспекты депривации, которые обусловлены спецификой современного общества.

Глава 1. Феномен психической депривации

1. Понятие депривации

Термин «депривация» активно используется в психологической литературе последних лет. Однако в определении содержания этого понятия отсутствует единство.

Слово «депривация» (от англ. deprivation) означает лишение, потерю. В основе его лежит латинский корень privare, что значит «отделять». Префикс de в английском слове передает усиление значения корня (можно сравнить: лат. pressare– «пресс», «давить» и англ. depression – «депрессия», «подавление»).

В англоязычной литературе понятие «депривация» (deprivation, или соотв. privation) обозначает потерю чего-либо, лишения из-за недостаточного удовлетворения какой-либо важной потребности. При этом речь идет не о физических лишениях, а о недостаточном удовлетворении именно психических потребностей (психическая депривация).

Й. Лангмейер и З. Матейчек дают такое определение:

«Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени» [17, с. 18].

При этом в число «основных (жизненных)» потребностей авторы включают:

1) потребность в определенном количестве, изменчивости и виде (модальности) стимулов;

2) потребность в основных условиях для действенного учения;

3) потребность в первичных общественных связях (особенно с материнским лицом), обеспечивающих возможность действенной основной интеграции личности;

4) потребность общественной самореализации, предоставляющей возможность овладения различными общественными ролями и ценностными целями [17, с. 19].

При определении депривации нередко проводят аналогию между психической и биологической недостаточностью. Подобно тому, как возникают серьезные нарушения в результате дефицита питания, недостатка витаминов, кислорода и т. п., серьезные нарушения могут возникать и в случае психического дефицита – дефицита любви, стимуляции, социальных контактов. Так, Д. Хебб определяет депривацию как биологически адекватную, но психологически ограничиваемую среду [42].

Понятие депривации близко к понятию фрустрации. Однако они не тождественны.

Фрустрация определяется как психическое состояние, вызванное неуспехом в удовлетворении потребности и сопровождающееся различными отрицательными переживаниями: разочарованием, раздражением, тревогой, отчаянием и др. [33].

Таким образом, фрустрация, во-первых, касается потребности, актуализированной в данный момент и уже направленной к цели, а во-вторых, характеризуется осознанием субъектом невозможности ее удовлетворения.

Депривация же может какое-то время частично или даже полностью не осознаваться. Ее негативные последствия могут ассоциироваться с самыми различными причинами. Так, человек может не связывать, например, возникшую депрессию с дефицитом сенсорных стимулов.

Таким образом, в отличие от фрустрации, депривация действует более скрыто, но зачастую имеет и более серьезные последствия.

Й. Лангмейер и З. Матейчек проводят такую аналогию: фрустрация происходит, если у ребенка отнимают его любимую игрушку и он вынужден играть с тем, что ему нравится меньше, а депривация возникает в том случае, если ребенка лишают возможности играть вообще.

А. Маслоу в контексте сопоставления данных понятий выделяет две разновидности депривации: депривацию небазовых потребностей и угрожающую депривацию. Первая легко замещается и не вызывает серьезных последствий для организма. Вторая рассматривается как угроза личности, то есть как депривация, которая угрожает жизненным целям индивидуума, его самооценке, препятствует самоактуализации – словом, препятствует удовлетворению базовых потребностей [24].

Внешне одна и та же ситуация, продолжает Маслоу, может иметь разные последствия, привести к депривации либо одного, либо другого типа. Так, если ребенок, которому не купили мороженое, чувствует прежде всего разочарование от того, что лишился удовольствия его съесть, то такая депривация вряд ли может считаться угрожающей и иметь серьезные последствия. Если же отказ воспринимается ребенком как отказ в любви, то есть мороженое является носителем определенных психологических ценностей, то такая депривация рассматривается как фрустрирующая. Таким образом, депривация может иметь серьезные последствия для личности в том случае, если целевой объект является символом любви, престижа, уважения или другой базовой потребности.

Дети, которые постоянно чувствуют любовь и заботу родителей, дети, у которых сформировано базовое чувство доверия к миру, могут достаточно легко переносить случаи депривации, дисциплинирующий режим и т. п., они не воспринимают их как фундаментальную угрозу, как угрозу своим главным, базовым потребностям [24].

К понятию «депривация» близки понятия «сепарация», «изоляция». Последние обозначают скорее депривационную ситуацию, условие депривации. Психическая депривация характеризуется особым состоянием, возникающим в депривационной ситуации. В этом плане можно сказать, что в одних и тех же условиях изоляции характер психической депривации каждого человека во многом будет определяться индивидуальными особенностями личности, в частности значимостью тех потребностей, которые подавлены. Люди, оказавшиеся в изоляции от общества, по-разному будут переживать данную ситуацию, и ее последствия для их психики тоже будут различными.

2. Виды депривации

Виды депривации обычно выделяют в зависимости от того, какая потребность не удовлетворяется.

Й. Лангмейер и З. Матейчек анализируют четыре вида психической депривации [17].

1. Стимульная (сенсорная) депривация: пониженное количество сенсорных стимулов или их ограниченная изменчивость и модальность.

2. Депривация значений (когнитивная): слишком изменчивая, хаотичная структура внешнего мира без четкого упорядочения и смысла, которая не дает возможности понимать, предвосхищать и регулировать происходящее извне.

3. Депривация эмоционального отношения (эмоциональная): недостаточная возможность для установления интимного эмоционального отношения к какому-либо лицу или разрыв подобной эмоциональной связи, если таковая уже была создана.

4. Депривация идентичности (социальная): ограниченная возможность для усвоения автономной социальной роли.

Большинство авторов также останавливаются преимущественно на этих видах депривации и определяют их содержание примерно одинаковым образом.

Сенсорная депривация иногда описывается понятием «обедненная среда», то есть среда, в которой человек не получает достаточное количество зрительных, слуховых, осязательных и прочих стимулов. Такая среда может сопровождать развитие ребенка, а также включаться в жизненные ситуации взрослого человека.

Когнитивная (информационная) депривация препятствует созданию адекватных моделей окружающего мира. Если нет необходимой информации, представлений о связях между предметами и явлениями, человек создает «мнимые связи» (по И. П. Павлову), у него появляются ложные убеждения.

С эмоциональной депривацией могут столкнуться как дети, так и взрослые. Применительно к детям иногда используют понятие «материнская депривация», подчеркивая важную роль эмоциональной связи ребенка и матери; разрыв или дефицит этой связи приводит к целому ряду нарушений психического здоровья ребенка.

Социальная депривация в литературе трактуется достаточно широко. С ней сталкиваются и дети, живущие или обучающиеся в закрытых учреждениях, и взрослые люди, которые по тем или иным причинам находятся в изоляции от общества или имеют ограниченные контакты с другими людьми, пожилые люди после выхода на пенсию и др.

В жизни разные виды депривации сложно переплетаются. Некоторые из них могут объединяться, одна может быть следствием другой и т. п.

Помимо указанных выше, существуют и другие виды депривации. Например, с двигательной депривацией человек сталкивается тогда, когда есть ограничения в движениях (в результате травмы, болезни или в других случаях). Такая депривация, не являясь непосредственно психической, оказывает тем не менее сильное воздействие на психическое состояние человека. Данный факт был неоднократно зафиксирован при проведении соответствующих экспериментов. Двигательная депривация влияет и на психическое развитие. В частности, в возрастной психологии получены данные о том, что развитие движений в детстве является одним из факторов формирования «образа Я».

В современной психологии и смежных гуманитарных науках выделяют некоторые виды депривации, имеющие обобщенный характер либо связанные с отдельными аспектами существования человека в обществе: образовательная, экономическая, этическая депривация и др.

Помимо видов, существуют различные формы проявления деприваций, которые по форме могут быть явными или скрытыми.

Явная депривация носит очевидный характер: пребывание человека в условиях социальной изоляции, длительное одиночество, воспитание ребенка в детском доме и т. п. Это видимое отклонение от нормы (в культурном понимании).

Скрытая депривация (она же частичная, по Дж. Боулби; маскированная, по Г. Харлоу) не так очевидна. Она возникает при внешне благоприятных условиях, которые, однако, не дают возможности удовлетворения значимых для человека потребностей. Так, Дж. Боулби пишет, что частичную депривацию можно наблюдать там, где не произошло прямой разлуки матери с ребенком, однако их отношения по какой-либо причине неудовлетворительны для ребенка [6].

Скрытая депривация в данное время вызывает особое внимание исследователей. Ее источник может находиться в семье, школе, различных социальных институтах, обществе в целом.

Таким образом, депривация представляет собой сложное, многоаспектное явление, имеющее отношение к различным сферам человеческой жизни.

Глава 2. Сенсорная и двигательная депривация

1. Исследования сенсорной депривации у животных

Случаи сенсорной депривации по отношению к животным известны еще с древности.

Так, законодатель Древней Спарты Ликург провел следующий эксперимент. Поместил двух щенков одного помета в яму, а двух других вырастил на воле в общении с другими собаками. Когда собаки подросли, он в присутствии большого количества народа выпустил нескольких зайцев. Щенок, воспитанный на воле, бросился за зайцем, поймал и задушил его. Щенок, воспитанный в полной изоляции, трусливо бросился бежать от зайцев [18, с. 135].

Позднее проведенные учеными опыты с животными подтвердили влияние дефицита сенсорных стимулов на развитие.

Один из первых экспериментов, изучающих воздействие различных условий воспитания на умственное развитие подопытных животных, проводился в лаборатории Д. Хебба Университета Мак-Гилла в 50-е гг. ХХ в. [42].

Крыс делили на две группы. Одну группу животных выращивали в клетках лаборатории. Животные второй группы росли у Хебба дома под присмотром двух его дочерей. Эти крысы проводили значительную часть времени, передвигаясь по дому и играя с девочками. Через несколько недель «домашних» крыс вернули в лабораторию и сравнили с животными, выросшими в клетке. Оказалось, что «домашние» крысы значительно лучше справлялись с заданиями, связанными с поиском обходных путей и прохождением лабиринта, нежели грызуны, выросшие в лаборатории.

Результаты опытов Хебба были подтверждены и в других исследованиях. Например, в экспериментах, проводимых в течение ряда лет работниками калифорнийского университета (М. Розенцвейгом, М. Даймондом и др.) [17].

Крысы (тщательно отобранные по типу, возрасту и полу) распределялись на две группы.

Первая группа содержалась с 25-го по 105-й день после прекращения материнского кормления в обогащенной среде, то есть по 10–12 животных в просторной клетке, оборудованной сложным стимулирующим оснащением: лестницами, каруселями, коробочками и др. Приблизительно с 30-го дня животные упражнялись также в целом ряде лабиринтов.

Вторая группа, в отличие от первой, содержалась в обедненной тактильно-кинетической среде, в изолированных клетках без возможности видеть другое животное и прикасаться к нему, а также с минимальной сенсорной стимуляцией.

Кроме этого, часть животных содержалась еще в средних стандартных условиях (третья группа).

Хотя авторы ставили задачу выявления лишь биохимических последствий различного раннего опыта, не предполагая наличия анатомических изменений, выяснилось, что выраженные изменения имеются в массе коры мозга. Ее общий вес был у животных из обогащенной среды приблизительно на 4 % выше, чем у депривированных животных. Причем у первых кора отличалась также большей толщиной серого вещества и большим диаметром капилляров. Дальнейшие опыты показали, что вес того или иного участка мозга меняется в зависимости от различного сенсорного обогащения.

Объясняя результаты подобных опытов, Хебб пишет о том, что в обогащенной среде высокое сенсорное разнообразие дает возможность животным создать большее количество сложных по структуре нервных контуров. Однажды сформированные нервные контуры в дальнейшем используются при научении. Недостаточный сенсорный опыт в депривированной среде ограничивает количество нервных связей или вообще откладывает их формирование. Поэтому животные, выросшие в малостимулирующей среде, хуже справляются с решением поставленных перед ними задач. Результаты подобных исследований позволяют сделать аналогичный вывод о человеке: богатый сенсорный опыт ребенка на ранних этапах развития повышает уровень организации нейронных сетей и создает условия для эффективного взаимодействия с окружающей средой.

2. Сенсорная депривация у людей и ее последствия

А. Эмпирические факты сенсорной депривации

На сегодняшний день собрано немало эмпирических данных о том, как дефицит сенсорных стимулов влияет на людей. В частности, описаны многочисленные факты изменения состояния сознания летчиков в условиях длительных полетов. Летчики воспринимают одиночество и монотонность среды как угнетающие. Ситуация усугубляется, если полет проходит над абсолютно однообразной местностью. Один пилот так описал свои ощущения от полетов внутрь Антарктиды: «Представьте, что сидите рядом с работающим двигателем в комнате и часами смотрите в хорошо побеленный потолок» [18, с. 153].

Показательными в этом плане являются результаты анализа опыта полярных исследователей, которые месяцами живут в однообразной среде снежных просторов. Зрительное восприятие ограничивается в основном белыми тонами. Звуковой фон – глубокая тишина или шум метели. Запах земли и растений там неизвестны. Врачи арктических и антарктических станций указывают на то, что с увеличением срока пребывания в экспедиционных условиях у полярников нарастает общая слабость, тревожность, замкнутость, депрессия.

Особенно тяжелое воздействие на психику оказывает полярная ночь. По данным исследований, нервно-психическая заболеваемость на Крайнем Севере на несколько порядков выше по сравнению с умеренными и южными районами России [16]. В одном из экспериментов были получены данные, показывающие, что у 41,2 % обследуемых жителей г. Норильска, живущих в условиях полярной ночи, повышена тревожность и напряженность, а у 43,2 % наблюдается снижение настроения с оттенком депрессии [18].

При изучении воздействия темноты на психическое состояние было выявлено, что у здоровых людей, работающих в затемненных помещениях на кинофабриках, в фотоателье, в полиграфической промышленности и пр., нередко развиваются невротические состояния, выражающиеся в появлении раздражительности, плаксивости, расстройств сна, страхов, депрессии и галлюцинаций [18].

Примеры тягостных ощущений, связанных с неизменностью среды, приводят также космонавты, моряки-подводники. Кабины космических кораблей и отсеки подводных лодок заполнены равномерным шумом работающих энергетических установок. В определенные периоды в субмарине или космическом корабле наступает полная тишина, нарушаемая слабым однообразным шумом работающей аппаратуры и вентиляторов [18].

Интересен тот факт, что наступающая тишина воспринимается не как лишение чего-то, а как сильно выраженное воздействие. Тишину начинают «слышать».

Б. Экспериментальные исследования сенсорной депривации

В психологии был сделан ряд попыток имитировать сенсорную депривацию. В Университете Мак-Гилла сотрудниками Д. Хебба в 1957 г. был организован и проведен следующий эксперимент.

Группе студентов колледжа платили $20 в день за то, чтобы они ничего не делали. Им нужно было только лежать на удобной кровати с полупрозрачной повязкой на глазах, позволявшей видеть рассеянный свет, но не дававшей возможности четко различать объекты. Через наушники участники эксперимента постоянно слышали легкий шум. В комнате монотонно жужжал вентилятор. На руки испытуемых надевали хлопчатобумажные перчатки и картонные муфты, выступавшие за кончики пальцев и сводившие к минимуму тактильную стимуляцию. Уже через несколько часов пребывания в подобной изоляции затруднялось целенаправленное мышление, не удавалось ни на чем сосредоточить внимание, становилась повышенной внушаемость. Настроение колебалось от крайней раздраженности до легкого веселья. Испытуемые ощущали невероятную скуку, мечтая о любом стимуле, а получив его, чувствовали себя неспособными отреагировать, выполнить задание или не желали предпринимать для этого никаких усилий. Способность решать простые умственные задачи заметно снижалась, причем данное снижение имело место еще 12–24 часа после окончания изоляции. Хотя каждый час изоляции оплачивался, большинство студентов не смогли выдержать такие условия более 72 часов. У тех, кто оставался дольше, появлялись, как правило, яркие галлюцинации и бредовые идеи [17].

Еще одна экспериментальная ситуация, предполагающая высокую степень депривации, – «изоляционная ванна» Дж. Лилли.

Испытуемых, снаряженных дыхательным аппаратом с непрозрачной маской, полностью погружали в резервуар с теплой, медленно протекающей водой, где они находились в свободном, «невесомом» состоянии, стараясь, согласно инструкции, двигаться как можно меньше. В этих условиях уже приблизительно после 1 часа у испытуемых появлялись внутреннее напряжение и интенсивный сенсорный голод. Через 2–3 часа возникали визуальные галлюцинаторные переживания, сохранявшиеся частично и после окончания эксперимента. Наблюдались выраженные нарушения познавательной деятельности, стрессовые реакции. Многие бросали эксперимент раньше намеченного срока.

В Гарвардском университете в 1956 г. проводился эксперимент с использованием аппарата «железные легкие» – респиратора, применяемого при бульбарных полиомиелитах [18]. Здоровые добровольцы (студенты, врачи) проводили до 36 часов в данном респираторе с открытыми кранами и с включенным мотором, который издавал монотонное гудение. Из респиратора они могли видеть лишь небольшую часть потолка, цилиндрические муфты препятствовали тактильным и кинестетическим ощущениям, в двигательном отношении испытуемые были весьма ограничены. Лишь 5 человек из 17 смогли остаться в респираторе в течение 36 часов. У всех испытуемых отмечались затруднения при сосредоточении и периодические состояния тревожности, у восьми имелись затруднения при оценке реальности (от псевдосоматических бредовых идей вплоть до настоящих зрительных или слуховых галлюцинаций), четыре впали в тревожную панику и активно стремились выбраться из респиратора [17].

Все эксперименты демонстрируют в целом сходные явления, подтверждая, что потребность в сенсорной стимуляции со стороны разнообразной окружающей среды – фундаментальная потребность организма. В отсутствие такой стимуляции нарушается умственная деятельность и возникают личностные расстройства.

В. О механизмах сенсорной депривации

Единого объяснения механизмов сенсорной депривации в психологии нет. При их изучении обычно рассматриваются разные аспекты данного явления.

Хебб пишет о том, что, если события в жизни человека были зафиксированы на нейрофизиологическом уровне, они и в дальнейшем должны сопровождать жизнь человека. Если же обычные ранее сенсорные события больше не происходят, у человека возникает сильное и неприятное возбуждение, которое воспринимается как стресс, страх или дезориентация. Таким образом, события окружающей среды необходимы не только для возникновения определенных нервных контуров. Те же самые события в дальнейшем поддерживают эти нервные связи [42].

В контексте когнитивной теории предполагается, что ограниченное поступление стимулов затрудняет построение когнитивных моделей, посредством которых человек контактирует со средой. Если депривация возникает в детстве, то создание подобных моделей становится невозможным. В том случае, когда депривация происходит позднее, под угрозой находится их сохранение, регулирование, корректировка, что препятствует созданию адекватного образа среды.

В психоаналитически ориентированных исследованиях больше внимания уделяется эмоциональному аспекту сенсорной депривации. Ситуация изоляции обычно подразумевает темное помещение, закрытые глаза, забинтованные руки, удовлетворение потребностей только с помощью другого (экспериментатора) и т. д. Таким образом, испытуемый как бы возвращается в ситуацию младенчества; подкрепляется его потребность в зависимости, провоцируется регрессивное поведение, в том числе регрессивные фантазии.

Существуют данные о том, что рассказы испытуемых о зрительных галлюцинациях могут существенно варьироваться в зависимости от типа инструкции (например: «Опишите все, что увидите, все свои зрительные впечатления» или только: «Дайте сообщение о своих переживаниях»). Такие результаты объясняются тем, что на состояние человека влияет не только дефицит стимулов как таковой, но и внутренние (органические) раздражители, а также, возможно, и остаточные внешние, которые субъект отмечает под влиянием направленного внимания, вызванного инструкцией [17]. Следовательно, сами проявления сенсорной депривации (и их описания) могут быть весьма различными в зависимости от целого ряда неявных на первый взгляд факторов.

В целом, по словам Й. Лангмейера и З. Матейчека, переменных, оказывающих свое воздействие в опытах с сенсорной депривацией, столько и их влияние различимо с таким трудом, что объяснение механизмов их действия остается до сих пор в большинстве случаев неясным и может быть описано лишь частично.

Г. Последствия сенсорной депривации

Общие последствия

В ряде исследований описаны особенности поведения и психических состояний людей, оказавшихся в ситуации сенсорной депривации. При этом последствия можно разделить на общие и специфические, связанные с индивидуальными особенностями субъекта.

Феноменология описываемых явлений достаточно обширна и не сводится к единой системе. При изучении эффектов сенсорной депривации можно обратиться к классификации М. Цукермана, которая включает:

1) нарушения направленности мышления и способности сосредоточения;

2) «захват» мышления фантазиями и мечтаниями;

3) расстройство ориентации во времени;

4) иллюзии и обманы восприятия;

5) беспокойство и потребность в активности;

6) неприятные соматические ощущения, головные боли, боли в спине, в затылке, в глазах;

7) бредовые идеи, подобные параноидным;

8) галлюцинации;

9) тревогу и страх;

10) сосредоточение внимания на резидуальных стимулах;

11) целый ряд других реакций, включающих жалобы на клаустрофобию, скуку, особые физические потребности [17, с. 237].

Вместе с тем указанная классификация не исчерпывает описания всех последствий сенсорной депривации. Объяснения различных авторов также не дают единой картины. Однако чаще всего приводятся такие общие последствия.

Изменения в эмоциональной сфере

Многие исследователи считают изменения в переживании и выражении эмоций одной из главных характеристик состояния человека в условиях сенсорной (а также других видов) депривации.

Дж. В. Фазинг выделяет при этом два паттерна изменений.

Первый – повышение эмоциональной реактивности, эмоциональной лабильности при общем снижении эмоционального фона (появлении страха, подавленности). Люди в этом случае более остро реагируют на события, чем в обычных условиях [50].

Так, своеобразные расстройства с симптомами тревоги и страха описывались у рыбаков Гренландии во время путины при хорошей погоде (неподвижное море и чистое небо без облаков), особенно когда они длительно сохраняли одну и ту же позу, стараясь фиксировать взор на поплавке [11].

Окружающие события при таких изменениях воспринимаются крайне обостренно в связи с резким снижением толерантности к стрессогенным воздействиям. Общая эмоциональная чувствительность значительно повышается. Эмоциональная лабильность приводит к появлению и неадекватных положительных эмоций: испытуемые иногда сообщают о переживании удовольствия и даже эйфории, особенно на некоторых этапах эксперимента.

Описаны острые психические реакции выхода из ситуации эксперимента по строгой сенсорной депривации (в частности, в сурдокамере).

Сразу после окончания опытов у испытуемых наблюдалось появление эйфории, двигательная гиперактивность, сопровождавшаяся оживленной мимикой и пантомимикой. Значительная часть испытуемых отличалась тем, что навязчиво стремилась вступить в разговор с окружающими. Много шутили и сами смеялись над своими остротами, причем в обстановке, не совсем подходящей для проявления такой веселости. В этот период наблюдалась повышенная впечатлительность. Причем каждое новое впечатление как бы вызывало забывание предшествующего и переключало внимание на новый объект («перескакивающее» внимание) [18].

Аналогичные эмоциональные нарушения наблюдались и у животных.

В исследованиях П. Ризена у кошек, собак и обезьян по окончании длительных экспериментов со строгой сенсорной депривацией наблюдалось резко выраженное эмоциональное возбуждение, доходящее до судорог. По его мнению, эмоциональные расстройства у животных в период реадаптации являются следствием внезапного интенсивного сенсорного притока раздражителей [18].

Второй паттерн изменений, по Дж. В. Фазингу, – противоположный – люди перестают реагировать на события, которые ранее были эмоционально значимыми, они теряют интерес к прошлым занятиям, увлечениям.

Так, по словам одного из участников антарктической экспедиции Р. Пристли, его коллеги, люди обычно очень активные и энергичные, проводили время абсолютно бездеятельно: лежа в мешках, не читая и даже не разговаривая; они целыми днями дремали или предавались своим мыслям [29].

Еще один вариант эмоциональных трансформаций – изменение эмоционального отношения к событиям, фактам – вплоть до противоположного. То, что раньше вызывало положительное отношение, сейчас может вызвать даже отвращение. Людей может раздражать любимая музыка, цветы, они отказываются от встреч с друзьями.

В. И. Лебедев описывает реакцию испытуемых на просмотр фильмов ужасов: если в обычных условиях такие фильмы вызвали бы страх или отвращение, то в данном случае они вызывали смех [18]. Столь парадоксальную реакцию автор объясняет тем, что действительные трудности эксперимента были для испытуемых несравненно более значимыми, чем события, показанные на экране.

Расстройства произвольного внимания и целенаправленного мышления

В условиях сенсорной депривации нередко нарушается организация познавательной деятельности. При этом страдают прежде всего высшие психические функции: словесно-логическое мышление, опосредованное запоминание, произвольное внимание, речь.

Так, есть данные о том, что заключенные после нескольких лет полной изоляции разучались говорить или говорили с большим трудом; у моряков, находившихся длительное время в одиночестве на необитаемых островах, снижался уровень абстрактного мышления, ослабевала речевая функция, ухудшалась память [11].

Основная причина данного нарушения – отсутствие организованной и целенаправленной познавательной деятельности.

А. Людвиг полагает, что в таких ситуациях начинают доминировать архаические модусы мышления, связанные с ослаблением так называемой проверки реальности, нечеткостью различий между причиной и следствием, амбивалентностью мышления, снижением чувствительности к логическим противоречиям [11].

По словам Л. С. Выготского, генетически более ранние типы сознания сохраняются у человека в качестве подстройки, в «снятом» виде в ведущих формах и могут при определенных обстоятельствах выходить на первый план [8]. Вероятно, данный феномен и наблюдается в условиях сенсорной депривации.

Изменения в перцептивных процессах

В ряде экспериментов, а также по выходе из них были обнаружены явления искажения воспринимаемых объектов: нарушения константности формы, размера, цвета, появление спонтанного движения в видимом поле, отсутствие трехмерного восприятия. Испытуемым могло казаться, что стены комнаты расширяются или сдвигаются, волнообразно колеблются, искривляются [18].

Подобные явления наблюдаются у летчиков – нарушение ориентировки и измененное восприятие положения самолета (кажется, что самолет перевернулся, остановился или накренился) – во время полетов ночью, в облаках или по прямой (когда от пилота почти не требуется никакой деятельности).

Искажение восприятия является типичным для ситуаций депривации. Оно может привести к возникновению необычных образов и ощущений.