Использование изоляции, как средства Изменения Состояния Сознания, имеет длительную историю. Техника Хоронения Воинов в  землю, медитативное пребывание в пещерах, одиночное путешествие ночью на вершину горы, уединенная Молитва и т.д. - все это широко использовалось в традиционных культурах для получения озарений, контакта с Божественным. Сейчас также изоляция продолжает играть важную роль, способствующую получению религиозного опыта адептам различных конфессий.

В 50х годах прошлого века, благодаря американскому нейрофизиологу Дж. Лилли, техника изоляции получила качественно новую форму и привлекла к себе большой интерес, как научного сообщества, так и "всеформатных" исследователей психики. Одновременно с волной психоделической революции, Лилли создал специальную изоляционную камеру, где с помощью современных ему технических средств, реализовал практически полную блокировку импульсов окружающего мира. Стенки не позволяли свету, звукам и запахам проникать внутрь камеры, а депривация тактильных рецепторов достигалась погружением человека в раствор соли, плотность которого позволяла телу оставаться на плаву, а температура соответствовала температуре кожи. Таким образом, находясь в камере, человек испытывал кроме невесомости, отсутствия звуков, света, запахов и вибраций, потерю ощущения собственного тела. Объектом исследований Лилли было состояние сознания человека в таких условиях и изучение проекций, возникающих в пустоте камеры.

Я стал интересоваться методом сенсорной депривации несколько лет назад.

Тогда острые ощущения Не подлинности себя и окружающего мира заставляли искать опыт аутентичного восприятия. Прежде всего, меня привлекало то, что в условиях изоляционной камеры объектом сознания неизбежно становится само сознание, то есть появляется возможность воспринять себя в "чистом виде". Некоторое время спустя я выяснил, что классическая изоляционная камера получила название "Самадхи" и что ближайшая из них находится в Литве.

После небольшого путешествия я оказался перед Камерой Депривации внушительных размеров с толстыми стенками и небольшой дверцей в торце. Напротив нее находился душ, который следовало принять до и после сеанса. Продолжительность сеанса, как правило, час, но я решил испытать сразу 2-х часовое пребывание в камере. Инструкций перед входом было не много, и от них не становилось легче: "дверь всегда можно открыть", "эта кнопка включает свет, если вдруг понадобится", "следи, чтобы солевой раствор не попал в глаза".

Первое, что я ощутил после закрытия дверцы - это навалившаяся темнота. Быстро замелькали мысли: "что происходит?", "со мной все в порядке?", "кто я?", импульс паники затих, не набрав силу. Я начал ощущать, как растворяется по частям тело, и время от времени как будто бы прикасался ладонью к стенке камеры. Потом понял, что это иллюзорное ощущение прикосновения и мои тактильные рецепторы, первый раз оказавшись "без пищи", сбоят. Я осознал, что тело находится в состоянии перманентного напряжения, но это обычно не замечается даже специально направленным вниманием. Захотелось глубоко дышать, тело начало понемногу расслабляться и стало отпускать мое сознание. Темнота может менять свое свойство. Из темной плоскости, на которой отсутствуют объекты, она может вдруг стремительно набирать объем, разрастаться пустотой, как "черная дыра". В этот момент я испытал ужас, который отбросил попытки разума защититься и обернулся свободой, легкостью и радостью. Темнота стала Пустотой, и я вместе с ней, как ее часть, как целое. Я увидел, что насколько хватает глаз, в Пустоте висят "заготовки" будущих ситуаций, в которые я попаду, и моего поведения в них. "Заготовки" не существовали в Пустоте сами по себе, но целиком были результатом творчества моего сознания. Они напоминали висящие капсулы, у которых не доставало одной части. Этой недостающей частью было мое сознание в настоящий момент. Каждый раз, соприкасаясь с "заготовкой", сознание завершало ее форму и гештальт заложенной в ней ситуации. Я заранее прожил, как пришел в гости к другу и, взяв зеленое яблоко со стола, сказал: "это - форма лета". Сама ситуация и мои слова в ней - всегда являлись целым, которое теперь реализовалось. Было предельно ясно, что я сам создал эти "заготовки" и что в их реализации для меня скрывается глубокое наслаждение.

В следующий момент стремительно вернулось ощущение тела. Но теперь оно было в тонусе, наполнено энергией. Было приятно напрягать мышцы, я чувствовал, что улыбаюсь. Напряжение осталось только в шее, поскольку доверить жидкости держать голову она так и не смогла.

Выход из камеры, душ и одевание себя - происходили автоматически. Тело двигалось, а сознание жило свой плавной жизнью, похожей на поток. Мне предложили чай, и я его молча пил, не знаю сколько времени. Рассказать об этом состоянии крайне сложно.

***
Одним из основных открытий, сделанных Дж. Лилли в результате почти 50 лет исследований сознания в условиях сенсорной изоляции, стало то, что всякий опыт человеческого восприятия включен в функциональные программы, обслуживающие выживание и развитие вида. Из этого следует, что буквально все, что человек воспринимает в жизни, в некотором смысле заранее запрограммировано и, проживая, он последовательно реализует заложенный алгоритм. Центральной проблемой в таком положении вещей становится отношение между человеком, как феноменальной сущностью, и программой, путем, через которую эта сущность получает возможность реализовываться. Отсутствие аутентичности, глубинного соответствия между человеком и программой его реализации, часто становится причиной переживания описанных выше психических феноменов "не подлинности себя и окружающего мира", иными словами экзистенциального кризиса.

Выход из которого, как правило, связан с волевым актом самоопределения, когда человеку необходимо произвести разотождествление с неаутентичной ему программой и создать новый, актуальный путь реализации себя.